Дверь с той стороны [Сборник] - Владимир Михайлов

— Вы только вовремя скомандуйте, — сказал Петров. — Чтобы я знал, когда остановиться.

— Само собой, — сказал инженер.

— Так что вы запишите где-нибудь для потомства, — сказал инспектор, — что в центре этой планеты похоронен я. Инспектор Петров.

— Это справедливо, — согласился инженер.

Петров вынул сигарету. В пачке оставалось еще несколько. Он отдал ее инженеру.

— Эту я выкурю, — сказал он. — А остальные — может, кому захочется. Только расходуйте осторожно. Больше нету.

Он курил медленно, словно оттягивая момент. Послышались шаги. Подошел капитан.

— Решили сейчас? — спросил он деловито, словно речь шла о самом простом деле. Да, по сути дела, для него так оно и было: он снова работал в экспедиции, с сильными людьми, перед которыми была поставлена цель — построить планету. Одному из них приходилось пожертвовать жизнью. Это бывало и раньше, и капитан снова чувствовал себя молодым.

— Да, — сказал инспектор. — Вот хочу только дождаться. Узнать, все ли окончится благополучно.

Движением головы он указал наверх.

Новый крик донесся оттуда. Теперь Вера кричала не переставая.

И вдруг послышался другой голос — слабый и оглушительный.

— Ну все, — сказал инспектор. — Удачи вам. Мне-то досталось самое простое.

Он поискал глазами пепельницу; ее здесь не оказалось, и он бросил окурок на пол. Капитан сделал вид, что не заметил этого. Он и инженер вышли из тамбура и остановились в коридоре.

— Не забудьте — резак сразу на полную мощность, — напомнил инженер, хотя инспектор уже не раз тренировался.

Петров кивнул и закрыл шлем. Он включил резак и направил язык плазмы, на замок. Вскоре послышался свист: воздух стал уходить наружу.

В тот же миг внутренняя пластина сдвинулась с места.

— Быстрее! — крикнул Рудик.

Пластина все больше закрывала отверстие выхода, и люди отходили в сторону, чтобы не терять инспектора из виду. Потом пластина щелкнула, перерубая кабель. Но за мгновение до этого, как успел заметить капитан, крышка внешнего люка дрогнула.

— В пост! — сказал капитан.

Они кинулись в пост. Луговой был уже там и сидел перед включенным обзорным экраном.

Было видно, как, обхватив капсулу гравигена, инспектор оттолкнулся ногами от борта, включил двигатель скафандра и полетел.

Луговой называл расстояния. Фигурка инспектора все уменьшалась. Вскоре она стала почти уже неразличимой на фоне вечной черноты.

Вбежал физик. Он посмотрел на людей, перевел взгляд на экран. Медленно проходили секунды.

— Хватит, — тихо сказал Карачаров.

— Стоп! — крикнул штурман в микрофон. — Хорошо!

— Порядок! — донесся голос инспектора. — Я все сделал, как надо?

— Попробуйте теперь включить… Да, все в порядке.

— Очень хорошо, — сказал инспектор Петров.

— Инспектор! — капитан рванул микрофон к себе. — Одну минуту! — Он повернулся к физику. — Кто у нее — мальчик? Девочка?

— Девочка.

— Алло, инспектор! Вы меня слышите? Алло!

Но он не получил ответа.

За ужином женщины плакали. Мужчины крепились, но это удавалось им с трудом. Карский налил стакан и встал.

— Теперь мы — человечество, — сказал он. — У нас есть своя история и свой герой, и высокая цель, и дети. Есть прошлое, и есть будущее. За человечество!

— И за то, — добавил Истомин, — что начали все-таки мы.

Капитан взглянул на Зою. Она что-то говорила физику, и сквозь слезы на ее лице проступала улыбка. Капитан вздохнул и подумал, что за право быть капитаном порой приходится платить чересчур уж дорого.

— Давайте споем! — предложил физик. — Кто станет запевать? Я бы рад, но слух. Саша, вы наш солист — давайте вдвоем с Инночкой! Я могу сбегать за гитарой…

Он уже встал, но Инна подняла руку.

— Погодите! — сказала она. — Слушайте!

Двери были открыты, и издалека, из госпитального отсека, до сидящих в салоне явственно донесся плач ребенка.

— Вот вам солистка! — сказала Инна. — Вот запевала, а уж вы только успевайте подтягивать!

Рассказы

Ручей на Япете

1

Звезды процарапали по экрану белые дуги. Брег, грузнея, врастал в кресло. Розовый от прилившей крови свет застилал глаза, приглашая забыться, но пилот по-прежнему перетаскивал тяжелеющий взгляд от одной группы приборов к другой, выполняя главную свою обязанность: следить за автоматами посадки, чтобы, если они откажут, взять управление на себя. За его спиной Сивер впился взглядом в экран кормового локатора и от усердия шевелил губами, считая еще не пройденные сотни метров, которым, казалось, не будет конца. Звезды вращались все медленнее, наконец вовсе остановились.

— Встали на пеленг, — сказал Брег.

— Встали на пеленг, — повторил Сивер.

Япет был теперь прямо под кормой, и серебряный гвоздь «Ладоги» собирался воткнуться в него раскаленным острием, завершив свое многодневное падение с высоты в миллиарды километров. Вдруг тяжесть исчезла. Сивер собрался облегченно вздохнуть, но забыл об этом, увидев, как помрачнело лицо Брега.

— Ммммм!.. — сказал Брег, бросая руки на пульт. — Не вовремя!

Тяжесть снова обрушилась.

— Тысяча! — громко сказал Брег, начиная обратный отсчет.

Он повернул регулятор главного двигателя. На экране прорастали черные скалы, между ними светился ровный «пятачок».

— Следи, мне некогда, — пробормотал Брег.

— Идем точно, — ответил Сивер.

— Кто там? — спросил Брег, не отрывая взгляда от управления.

— Похоже, какой-то грузовик. Видимо, рудовоз…

— Сел на самом пеленге, — сердито бросил Брег. — Провожу отклонение.

— Порядок, — сказал Сивер.

— Шестьсот, — считал Брег. — Триста. Убавляю…

Сивер предупредил:

— Закоптишь этого.

— Нет, — проговорил Брег, — сто семьдесят пять, уберу факел, сто двадцать пять, сто ровно, девяносто.

— А хотя бы, чего ж он так сел? — сказал Сивер.

Скалы поднялись выше головы.

— Самый паскудный спутник, — сказал Брег, — надо было именно ему оказаться на их трассе. Сорок. Тридцать пять. Упоры!

Зеленые лампочки замигали, потом загорелись ровным светом.

— Одиннадцать! — кричал Брег. — Семь, пять!..

Двигатель гремел.

— Ноль! — устало сказал Брег. — Выключено!

2

Грохот стих, лишь тонко и редко позванивала, остывая, обшивка кормы да ласково журчало в ушах утихомирившееся время. Сивер открыл глаза. Рубка освещалась зеленоватым светом, от него меньше устает зрение. Брег потянулся и зевнул. Они посмотрели друг на друга.